Учебная работа. Соотношение международного и национального права

Соотношение международного и национального права

Министерство образования и науки российской Федерации

Федеральное государственное бюджетное образование учреждение

высшего профессионального образования

Новосибирский государственный технический университет

Юридический факультет

Кафедра: «Конституционного и международного права»

Научно-исследовательская работа по международному праву

На тему

Соотношение международного и национального права

Выполнила студентка 4го курса

Группы:ЮФ-25

Чанзаноол Т.О

Проверил: Толстых В.Л

Новосибирск 2016

Содержание

Введение

. Теоретические основы соотношения и взаимодействия международного и национального права

. сущность и механизм взаимодействия международного и национального права

. Международное Право в правовых системах иностранных государств

. Международное Право в правовой системе Российской Федерации

Заключение

список использованной литературы

Введение

В современном мире существуют и постоянно развиваются различные правовые системы. несмотря на то, что каждая из них создается суверенным государством и действует на ограниченной территории, невозможно исключить их взаимного влияния. В отличие от них система международного права создается путем согласования воли и внешней политики всех участников международных отношений, поэтому она является наиболее открытой для влияния извне. Такая система способна оказывать гораздо большее влияние на внутригосударственные системы права, чем все они друг на друга, — это обусловлено устойчивой взаимосвязью между национальными правовыми системами и международным правом.

Вопрос о соотношении международного и внутригосударственного права имеет давнюю историю. Большой вклад в его разработку внесли философы Т. Гоббс, Б. Спиноза, Г. Гегель и др. К нему обращались Д. Анцилотти, Я. Броунли, Г. Кельзен и др. Тема взаимодействия международного и национального права была популярна и в советской юридической литературе. На современном этапе этому также уделяется большое внимание.

В настоящее время рассматриваемая область стала особенно интересной в связи с изменениями, произошедшими за последнее десятилетие в обществе и в международных отношениях. С расширением интеграции государств, увеличением сфер совместного правового регулирования изменилось и отношение к взаимосвязи международного и национального права.

Целью данной работы является рассмотрение соотношения национального и международного права.

Задачи данной работы:

. Рассмотреть теоретические основы соотношения и взаимодействия международного и национального права.

. Изучить влияние национального права на формирование и осуществление норм международного права.

. Рассмотреть влияние международного права на формирование, функционирование и развитие внутригосударственного права

. Проанализировать акты международных организаций, решения международных судебных учреждений и внутригосударственное право.

. Выявить юридические формы согласования систем международного и национального права.

Объект — система национального и международного права.

Предмет — соотношение национального и международного права России.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

1. Теоретические основы соотношения и взаимодействия международного и национального права

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Проблеме соотношения международного и национального права наука международного права стала уделять внимание с конца XIX в. Первой специальной работой в этом отношении явилась книга известного немецкого юриста X. Трипеля «Международное и внутригосударственное Право», вышедшая в 1899 г. Однако еще раньше русские ученые JI. А. Камаровский и Ф. Ф. Мартенс отмечали несомненную связь и взаимное влияние международного и внутригосударственного права как основную черту их соотношения.

Так, Л. А. Камаровский писал: «Международное Право относится к сфере права публичного, имеющего своим исходным пунктом и центром государство, что, однако, не мешает его самостоятельности по отношению к праву государственному». В полном согласии с этим он подчеркивал далее: «Между трактатами и законами существуют многообразные и живые связи. Часто издаются законы, сообразные с трактатами, и, наоборот, заключаются последние для дальнейшего развития и осуществления первых… Здесь нужно строго разграничивать соприкасающиеся области государственную и международную: нельзя одобрить ни перенесения государственных принципов на почву международную… ни поддержки каких-либо порядков международными мерами…».

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора,¬ то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Исторически в науке международного права в вопросе соотношения международного и внутригосударственного права существовало два основных направления: монистическое и дуалистическое. И то и другое внутренне неоднородны. Так, монистическое течение распадается на теории примата международного права и примата внутригосударственного права. В свою очередь, дуалистическому подходу также не свойственна гомогенность. Концепции, укладывающиеся в русло дуалистической теории, основывались на разграничении международного и национального права и их неподчиненности одного другому. Как явствует из вышеприведенных высказываний, русские дореволюционные авторы конца XIX — начала XX в. стояли на позициях дуализма, хотя формально это, возможно, и не было выражено подобным образом. главным тезисом дуалистической школы была констатация различий в объектах регулирования, субъектах права, а также источниках права. Международное и внутригосударственное Право согласно X. Трипелю «суть не только различные отрасли права, но и различные правопорядки. Это два круга, которые не более чем соприкасаются между собой, но никогда не пересекаются». Эти суждения не должны квалифицироваться как вывод о том, что дуалисты абсолютизировали независимость рассматриваемых правопорядков, не видели или отрицали связи между ними. наоборот, в своей специальной работе «Международное и внутригосударственное Право», а также в курсе, прочитанном в Гаагской академии международного права, X. Трипель исследовал вопросы взаимосвязи между обоими правопорядками по широкому спектру: рецепцию и репродукцию положений международного права внутригосударственным правом и наоборот; отсылку одного права к другому; внутригосударственное право, запрещенное международным; перенесение действия норм одной правовой системы в рамки другой и т. д.. подчеркивая при этом, что для того, чтобы международное право могло выполнять свою задачу, оно постоянно должно обращаться за помощью к внутреннему праву, без чего оно во многих отношениях бессильно. об отсылке одного к другому говорил также в отношении международного и внутригосударственного права и другой сторонник дуалистического направления — итальянский автор Д. Анцилотти.

Именно дуалистическая теория прошлого ко многом составила необходимую основу для современной доктрины соотношения международного и внутригосударственного права, сформировавшейся в отечественной науке международного права и отчетливо проявившейся в трудах В. Н. Дурденевского, Е. А. Коровина, Д. Б. Левина, И. И. Лукашука, Н. В. Миронова, Г. И. Тункина, Е. Т. Усенко, Н. А. Ушакова, С. В. Черниченко, В. М. Шуршалова и др. Из аналогичных посылок исходит преимущественно и зарубежная доктрина международного права. В частности, американские международники утверждают: «Мы должны принять дуалистическую точку зрения. Международные суды применяют международное право, национальные суды — национальное Право». При этом поддерживаются идеи взаимодействия систем международного и внутригосударственного права. Мнения противоположного толка, заключающиеся в изоляционистском подходе к явлению, достаточно редки, хотя и имеют место. Так, Р. Аго, отрицая взаимоотношения между двумя сис-темами, полагает: «принципиальный факт состоит в том, что каждая правовая система является исключительной и закрытой системой норм, из чего следует… что между двумя правовыми системами… не могло бы возникнуть юридической связи». Не лишне напомнить в этой связи, что концепции «замкнутости» одной правовой системы по отношению к другой отчасти ведут свое начало от тезиса Г. Кельзена об основных нормах в праве, согласно которому правовая система, будучи логическим развитием «основной нормы», не существует для другой правовой системы, которая является продуктом иной основной нормы.

Современный дуализм не только предполагает существование двух равнозначных и самостоятельных систем права — международного и национального, но и характеризуется состоянием диалектического взаимодействия между ними, со свойственным его содержанию разнообразием элементов, последовательностью и их сочетанием друг с другом. «каждая из правовых систем, присутствующих на международной арене, — справедливо замечает А. А. Рубанов, — призвана регулировать свой собственный круг отношений. Однако такое предназначение не ведет к замкнутости и самоизоляции. Уместно повторить, что все правовые системы в сегодняшнем мире взаимосвязаны. Национальное право каждой страны связано с правом других стран, а также с международным правом, международное право — с правом всех стран, существующих в мире». Тем самым автор весьма недвусмысленно и конкретно сформулировал свою исходную позицию, диаметрально противоположную представлениям Г. Кельзена о праве как о закрытой для мира категории.

Конструкции умеренного дуализма, характерные для середины XX в. (Анцилотти, Вальц, Менцель), обосновывающие дуализм права и приоритет международного права, в частности, используют постулат Д. Анцилотти о том, что международное Право «имеет в своем основании принцип, которому подчинена воля государства». Действительно, и внутригосударственное и международное Право в той или иной степени (в зависимости от специфических особенностей каждого из них) порождается волей данного государства или совокупности государств. Однако отмечаемая в связи с этим подчиненность воли государств в международных отношениях определенным императивам не должна смешиваться с гегелевским внутригосударственным монизмом, который также базировался на абсолютизации государственной воли, понимаемой как ничем не ограниченной категории, которая обеспечивает примат внутригосударственного права и несамостоятельность по отношению к нему международного права. Рассуждения «умеренных дуалистов», среди современных последователей которых немецкие ученые В. Рудольф, О. Климминих и др., характеризуются различной степенью юридической адекватности и точности. Так, следует признать их правоту в утверждении того, что оба правопорядка могут отсылать друг к другу.

Однако трудно согласиться с тем, что допускается участие международного права в формировании и регулировании отношений, являющихся предметом внутригосударственного права. С другой стороны, нельзя оспорить тот факт, последовательно отмечаемый ими, что международное право может юридически связывать внутригосударственные правопорядки при условии национально-правового опосредствования последствий во внутренней сфере обязательного действия международно-правовых норм.

Несмотря на достаточно прочно укоренившиеся позиции дуалистического направления в решении проблем соотношения международного и внутригосударственного права в современном мире, было бы заблуждением, однако, полагать, что монистические концепции отвергнуты ныне навсегда. В свете этого в целях уяснения современных проявлений монизма и ориентирования в идейных основах взаимодействия международного и национального права знание исходных положений монистических концепций прошлого оказывается небесполезным.

Монистические концепции, пропагандирующие примат национального (внутригосударственного) права, исторически были первыми в теоретическом осмыслении вопроса о том, образует ли международное право автономный правопорядок наряду с национальным правом. Одним из первых монистов — сторонников включенности во внутригосударственное право международного права — был немецкий исследователь Дж. Д. Мозер (1701-1785). В противовес дуалистам монисты исходят из идеи соединения международного и внутригосударственного права в одну правовую систему. лишь в зависимости от того, какая часть преобладает — внутригосударственное Право или международное, — различается примат (верховенство) внутреннего права государства или права международного. Теории примата внутригосударственного права получили распространение в конце XIX первой половине XX в. преимущественно в работах немецких авторов (К. Бергбома, JI. Цорна, М. Венцеля), которые основывались в принципе на «Философии права» (1821 г.) и взглядах Гегеля, считавшего международное Право правом «внешнегосударственным». Отсюда и права различных государств, т. е. «внешнем государственном праве», что, по существу, означало нигилистический подход вообще к существованию международного права как таковому.

особое значение эта теория обрела в периоды нарастания германского милитаризма, т. е. подготовки Первой и второй мировых войн, для оправдания произвола в международных отношениях и нарушений международного права. Ныне в таком формальном выражении она не встречается. Тем не менее нельзя не отметить в данной связи, что почва для рассматриваемой теории существует и в настоящее время. Например, объявление конкретным государством зоной действия своих интересов весь мир (или любую его часть, выходящую за пределы его государственной территории), по существу, означает возрождение именно этой концепции. Это подтверждают события, развернувшиеся в разных частях планеты (с весны 1999 г — на Балканах, в 1991 г. и 2002-2003 гг. — на Ближнем Востоке вокруг Ирака или в Азии в связи с Северной Кореей), в результате чего мировой правопорядок, сложившийся после Второй мировой войны на основе обязательности уважения каждым членом сообщества международного права в рамках ООН или вне ее, ощущается в некоторой степени поколебленным.

Истоки монистической концепции примата международного права над внутригосударственным коренятся в самом характере международного права, каким оно сложилось к началу XX в. Существовавшее тогда «старое» международное право с его правом на войну, захватом территорий и разделом мира, защитой колониализма и вмешательством во внутренние дела других государств, а следовательно, и попранием суверенитета государств составляло объективную материальную базу для провозглашения международного права высшим правопорядком и устранения из него такой категории, как суверенитет. Главными проповедниками и приверженцами теории примата международного права выступили последователи «чистой» теории права — нормативисты (Г. Кельзен), солидаристы (Ж. Ссель) и некоторые другие (Ч. Руссо). Так, Г. Кельзен утверждал, что международное Право вместе с внутригосударственными правопорядками, «которые находят в нем свое основание», образуют единую систему правопорядков — «универсальную систему всего права».

В выступлениях политических деятелей и руководителей различных государств, а также в юридической литературе международно-правового направления современного периода, будь то бывшего СССР или России и других стран СНГ, неоднократно встречались весьма распространенные высказывания о примате международного права в международных отношениях. Более того, многочисленные международно-правовые документы конца 80 — начала 90-х годов изобилуют положениями о том, что государства «признают примат международного права в международных отношениях», «объединяют свои усилия с целью содействия обеспечению международной безопасности, предупреждению конфликтов и обеспечению примата международного права», а также обязуются «обеспечивать примат международного права во внутренней и внешней политике», «укреплять мир на основе примата международного права» и т. д.

Несомненно, что ныне, утверждая концепцию примата международного права в международных отношениях, отнюдь не имеют в виду подчинить внутригосударственную сферу международному праву с тем, чтобы вернуться к теории международно-правового монизма. Речь идет о принципиально новой роли международного права в условиях взаимозависимого, во многом целостного мира в процессе регулирования межгосударственных отношений, ядром которых выступает признание общечеловеческих ценностей. Главной функцией международного права, определяющей его сегодняшнее предназначение, служит решение проблемы безопасности человечества и устранение угрозы ядерной или обычных войн. Рассматриваемая концепция означает незыблемость принципа соблюдения международных обязательств, преимущественное значение норм международного права как гарантии мира, стабильности, развития многопланового взаимовыгодного сотрудничества. Следование этому принципу не означает признания слияния в единое целое международного и национального права. Тем не менее отдельные высказывания, относящиеся скорее к буквальному прочтению термина «примат», и интерпретации ст. 15 Конституции российской Федерации в качестве опоры для провозглашения приоритета международного права над внутренним в российской юридической литературе последних лет иногда имеют место.

Не отвергая созидательной роли международного права в современном мире, все таки трудно усмотреть в правовом развитии нашего государства и в отечественной доктрине предпосылки для утверждения монистических концепций. главным в этом плане является то, что, во-первых, и международные документы, и российские конституционно-правовые акты если и могут дать повод для провозглашения примата международного права, то только в смысле примата права над силой;

во-вторых, как было продемонстрировано, теории монизма (причем примата любого толка — как внутригосударственного права, так и такового международно-правового) неплодотворны прежде всего вследствие их однолинейности. Наконец, провозглашение примата международного права при определенных условиях может быть в равной степени использовано сильными державами для целей, не имеющих ничего общего с задачами международного права и его общепризнанными принципами и нормами. К тому же нельзя игнорировать и объективную первичность национального права.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Теоретические аспекты проблемы соотношения двух систем права, как показывают приводившиеся выше примеры, нередко конкретно проявляют себя практически. В свете этого поспешными выглядят сегодня мнения российских юристов (основанные на взглядах западных ученых), которые полагают, что научный спор относительно соотношения международного и национального права, особенно ведущийся в ракурсе противоборства двух течений — дуализма и монизма, — в настоящее время теряет свое значение или сводится к юридической схоластике.

между тем предлагаемые правовой наукой Запада замещающие теории на самом деле исходят из обоих рассмотренных направлений и по существу развивают тот или иной их инструментарий. В частности, теория «имплементации», или «адаптации», международного права к внутригосударственному, реалистическим выражением которой является принцип, зафиксированный в конституционном акте великобритании: «международное право есть часть права страны» («international law is part of the law of the land»), доктрина исполнения, выдвинутая Немецким обществом международного права в 1964 г. и характерная, согласно воззрениям специалистов, для австрийской Конституции, провозгласившей, что международный договор действует во внутреннем праве как таковой после соответствующего решения Национального совета 2, и т. д., по сути отражает различия в путях и способах осуществления предписаний международного права во внутренней сфере государства. Они несут в себе заряд основных идей, свойственных какой-либо одной из рассмотренных выше школ, но отнюдь не образуют новых направлений. Поэтому в практическом отношении, несмотря на различия в наименованиях («теория имплементации», «теория трансформации», «теория исполнения»), они в конечном итоге признают дуализм двух систем права, который обеспечивается рецепцией или инкорпорацией, адаптацией либо «трансформацией».

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

право национальный международный

2. Сущность и механизм взаимодействия международного и национального права

Взаимодействие систем международного и внутригосударственного права складывается из исторической объективности первичного влияния внутригосударственного права на международное в процессе формирования его норм и последующего влияния уже существующих норм международного права на дальнейшее развитие национального законодательства и в целом на состояние права в конкретной стране. В данной связи следует отметить одно особое обстоятельство, характеризующее взаимодействие систем международного и внутригосударственного права. Оно состоит в том, что такое взаимодействие происходит на уровне и в форме взаимного влияния друг на друга источников права каждой из систем.

Скажем, регламентация, содержащаяся в международном договоре, обязывающем конкретном государстве, прежде всего воздействует как на общие принципы регулирования, так и на конкретные положения национальных актов (законов, подзаконных актов), принимаемых (или уже введенных в действие, но подлежащих вследствие принятия государством на себя международно-правовых обязательств изменению после заключения договора) в определенной области регулирования общественных отношений. Такое изменение (дополнение) национально-правового акта выступает, собственно говоря, средством исполнения государством международного обязательства, вытекающего из договора.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Первичность влияния внутригосударственного права на международное Право в сегодняшнем мире не следует понимать как признание примата внутригосударственного права над международным. Речь идет прежде всего о том, что государства, вступая в процесс выработки норм международного права, исходят из тех возможностей проявления своей воли, которые предоставляются им национальным законодательством, внутренними социально-экономическими и политическими основами государственного устройства и соответствующими национальными интересами. Поэтому говорить о влиянии национального права отдельных государств, оказываемом на международное Право, можно прежде всего применительно к нормам основных законов этих стран — конституций или других актов, закрепляющих фундаментальные принципы их внутренней и внешней политики.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Воздействие сложившихся во внутригосударственной сфере принципов и норм (преимущественно конституционных) на международное право в процессе образования международно-правовых норм выступает наиболее яркой и типичной формой влияния. Здесь существуют самые разнообразные примеры. В частности, известна связь между положениями законодательства, принятого в России (РСФСР) после 1917 г., советского законодательства и последующим закреплением в Уставе ООН (п. 2 ст. 1) такой нормы, как принцип самоопределения народов. Аналогично этому провозглашение советским Союзом в пределах национальной правовой системы, в том числе в актах национализации, права государства на создание подобным образом государственной собственности и в дальнейшем последовательное и неуклонное отстаивание этого права непосредственно, т. е. в процессе фактического осуществления международных политических и торгово-экономических отношений, привело к признанию равноправия двух форм собственности, свободы выбора форм внешнеэкономической деятель и возникновению тождественного специального принципа международного экономического права.

Включение развивающимися странами в тексты своих конституций или иных основополагающих национальных актов положений о неотъемлемом суверенитете над естественными ресурсами и богатствами при эффективной поддержке других государств обусловило появление и нормативное закрепление в международных договорах еще одного специального принципа международного экономического права.

Не менее значимым является и такое направление влияния, как изменение, углубление и развитие содержания, расширение сферы действия и повышение эффективности существующих международно-правовых норм под воздействием национального права. К примеру, в международном праве сложились принципы территориальной целостности и нерушимости государственных границ. Согласно этим принципам государства не вправе произвольно изменять в одностороннем порядке (насильственно) положение линии границы. Для обеспечения неприкосновенности границы сопредельные государства устанавливают взаимно согласованный режим границы, включающий вопросы прохождения и обозначения государственной границы, порядка пользования пограничными водами и коммуникациями, лесными, охотничьими, сельскохозяйственными и другими угодьями вблизи границы и т. д.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Внутренним законодательством ряда сопредельных государств и их международными соглашениями учреждаются некоторые специальные институты, как, например, совместные комиссии по проверке границы и пограничные уполномоченные (комиссары). последние в целях упрочения добрососедских отношений и развития мирного сотрудничества граничащих друг с другом государств осуществляют своевременное адекватное урегулирование различных пограничных инцидентов, возникающих между сторонами. таким образом, юридическое содержание прав и обязанностей государств, связываемых с принципом уважения неприкосновенности границ, подразумевает и установление аналогичных вышеуказанным специальных органов.

Наряду с этим следует отметить, что в свое время советский Союз в ходе реализации сотрудничества по поддержанию мирного режима границ с сопредельными государствами привнес немало нового и позитивного в развитие данного института в интересах укрепления добрососедства и безопасности с пограничными государствами, сделав его постоянным элементом в отношениях с сопредельными странами, что подтверждается международными договорами СССР и россии как продолжательницы его договоров, в том числе и в этой области.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

В то же время в отмеченной проблеме соотношения национального и международного права имеется и оборотная сторона. В частности, случается, что некоторые организационные и правовые меры, предпринимаемые государствами в их внутринациональной сфере, объективно не отвечают высшим интересам мирового сообщества, служат побудительным импульсом для уточнения, пересмотра или иначе ориентированного подхода к формулированию определенных норм международного права и, следовательно, базирующихся на них прав и обязанностей субъектов международного права. В этом смысле характерен договор об Антарктике 1959 г. Из истории международных отношений в данной области известно, что в 20-40-е годы некоторые страны (Аргентина, Великобритания, Норвегия, Франция, Чили) посредством национально-правовых актов провозгласили свои территориальные претензии в отношении определенных районов Антарктики. однако уже тогда было ясно, что попытки незначительного числа государств подчинить своему суверенитету районы Антарктики, провести ее раздел и тем самым исключить из круга пользователей международным режимом той части мировой территории остальных членов международного сообщества, чреваты возникновением множества конфликтов, в том числе и между самими претендентами.

Вследствие этого советский Союз в своих внешнеполитических и международно-правовых акциях твердо выступал против подобного подхода как неправомерного и в 1958 г. предупредил о нежелательности включения в проектируемый договор каких-либо положений, затрагивающих вопрос о территориальных претензиях в Антарктике, которые могли бы рассматриваться как ставящие одни государства в неравное положение по отношению к другим

В результате Договор 1959 г. не признал суверенитета какого-либо государства в Антарктике (п. 2 ст. IV), «заморозив» территориальные притязания государств. Кроме того, поскольку он стал ядром системы договоров об Антарктике, заключенных впоследствии и подтвердивших неизменность сложившегося статуса на рассматриваемом континенте, следует сделать вывод о соответствующем распространении содержания указанной нормы в заданном направлении. Его вектор, как видно, характеризуется прямой противоположностью по отношению к тому, что было выражено в свое время в национально-правовом регулировании.

Существенным итогом влияния внутригосударственного права на прогрессивное развитие международного права закономерно считается устранение из международного права под воздействием внутригосударственных политических и правовых средств отживших, не соответствующих современному назначению международного права институтов, принципов, норм. Так, была отменена ст. 35 Устава МОТ, содержавшая «колониальную оговорку», дававшую возможность ряду государств допускать дискриминацию колониальных народов в области их трудовых прав и не применять к ним конвенции МОТ Равным образом ст. 16-bis Парижской конвенции по охране промышленной собственности 1883 г., содержавшая положения о зависимых территориях, вызывала критику стран Восточной Европы в 60-х годах. Вот почему СССР, присоединяясь к Конвенции в 1965 г., на основании своего национального законодательства и принципов внешней политики сделал заявление о том, что подобное положение устарело и не соответствует общепризнанным принципам и нормам международного права. В дальнейшем на Стокгольмской конференции по пересмотру Парижской конвенции в 1967 г. положения упомянутой статьи были изменены, пусть и не радикальным образом.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Помимо упомянутого, рассматривая вопрос о влиянии систем национального права на развитие международного права, необходимо указать и на такой важный аспект, как рецепция и активное использование в настоящее время международным правом основных правовых формул (юридических максим) — особых юридических принципов, пришедших из внутригосударственного права (первоначально из римского права, а затем усвоенных феодальными и последующими национальными правовыми системами): последующий закон отменяет предыдущий; общий закон отменяется специальным; договоры должны соблюдаться; договоры не вредят и не приносят выгоды третьим лицам; никто не может предоставить другому больше, чем имеет сам; равный над равным власти не имеет; никто не может быть судьей в собственном деле и т. д. В значительной мере это обстоятельство отражает такую форму взаимодействия систем национального и международного права, как общие принципы права («общие принципы права, признанные цивилизованными нациями», как это сформулировано в п. 1(с) ст. 38 Статута международного суда ООН).

. Международное право в правовых системах иностранных государств

Зарубежные страны по их законодательной практике можно условно разделить на три группы: те, в которых международное частное право кодифицировано, как в России, в разных отраслевых законодательных актах; страны, в которых приняты специальные кодификационные законодательные акты по международному частному праву; страны, где международное частное право вообще не кодифицировано и лишь в отдельных актах содержатся его отдельные нормы. Развитие международного частного права по пути специальной кодификации является характерной тенденцией для европейских стран. В одних государствах (Австрии, Венгрии, Италии, Польше, Турции, Чехии, Германии, Швейцарии, Югославии) уже приняты специальные законы по международному частному праву, в других (Бельгии, Нидерландах, Франции) ведутся кодификационные работы.

Одним из первых кодификационных актов был законтерритории Чехии). Он характеризуется широкой регламентацией частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом. Наряду с нормами, устанавливающими общие положения международного частного права (оговорка о публичном порядке, обратная отсылка и др.), в законе содержатся коллизионные нормы о Право— и дееспособности физических и юридических лиц, форме юридических актов, вещных правах, о различного рода гражданско-правовых обязательствах, нормы по трудовым, наследственным и семейно-брачным отношениям, а также довольно детальные нормы по международному гражданскому процессу.

В Чехии в 1991 г. был принят Торговый Кодекс (заменен Кодекс международной торговли 1963 г. Чехословакии, который продолжает действовать в Словакии), содержащий гл. III «специальные положения для обязательственных отношений в международной торговле». Она состоит из материальных гражданско-правовых норм, направленных на регулирование гражданско-правовых отношений, связанных с международной торговлей.

Но подобного рода нормы, как говорилось в предыдущей главе, не входят в нормативную систему международного частного права, а являются специальными нормами гражданского права. Как таковые они наряду с другими нормами чешского гражданского права применяются к отношениям с иностранным элементом только тогда, когда коллизионная норма отсылает к гражданскому праву этой страны. Это находит прямое подтверждение в тексте самого Кодекса, ст. 729 которого устанавливает, что нормы Кодекса применяются тогда, когда «эти отношения регулируются чехословацким правовым порядком»65. В 1994 г. в Чехии был принят законоб исполнении арбитражных решений.

В Польше основным источником является законмеждународного частного права, а затем следуют коллизионные нормы по широкому кругу вопросов гражданского, трудового и семейного права. Так как согласно официальной доктрине в систему международного частного права не входят нормы международного гражданского процесса, то они кодифицированы в соответствующем отраслевом законодательном акте -в Гражданско-процессуальном кодексе 1964 г. (ст. 1097-1153).

В Венгрии в 1979 г. был принят детально разработанный законзаконмеждународного частного права, многие из которых в других странах решаются только на доктринальном уровне (проблемы квалификации, взаимности, установления содержания иностранного права, отсылки, публичного порядка и др.). вместе с тем Закон предусматривает широкую, детализированную систему коллизионных норм по лицам (физическим и юридическим, а также по государству как субъекту гражданских отношений с иностранным элементом), по собственности, в том числе по интеллектуальной, по обязательствам, по наследственным, семейным и трудовым отношениям. Три последние главы посвящены международному гражданскому процессу (гл.IX-XI).

В этот период времени Закон был одним из самых полных кодификаций международного частного права. Однако излишняя детализация приводит к перегруженности коллизионных норм, вызывающей трудности в их толковании и единообразном применении.

В Югославии в 1982 г. принят закониностранного права в определенных правоотношениях. Он содержит коллизионные нормы гражданского и семейного права (вторая глава), а также нормы международного гражданского процесса (главы третья и четвертая). В первой, пятой и шестой главах содержатся общие положения, касающиеся сферы действия самого Закона, применения иностранного права, действительности сделок, исковой давности, и некоторые другие. Он действует также на территории Хорватии, Словении, Сербии, Черногории.

В этом же году был принят законразделен на две части. В первой наряду с решением некоторых общих вопросов (сфера действия закона, основные правила применения иностранного права и др.) содержатся коллизионные нормы по личному статусу, семейному праву (особенно подробные), вещным правам, по наследованию, по договорным обязательствам. Во второй части решаются вопросы компетенции турецких судов по международным гражданским делам, признания и исполнения иностранных судебных решений.

Наиболее подробным является Закон о международном частном праве Швейцарии, принятый 18 декабря 1987 г., который объединяет как коллизионные нормы, так и нормы международного гражданского процесса. Специальные главы посвящены физическим лицам (личный статут, Право— и дееспособность, безвестное отсутствие), юридическим лицам (понятие, компетенция, статут и сфера его действия, коллизионные нормы), семейному праву и отдельно праву детей, наследственному праву, вещному праву и обязательственному праву.

особенностью этого закона является включение в него раздела о международном коммерческом арбитраже.

В Италии довольно разработанная система коллизионных норм содержалась в гражданском кодексе 1942 г. с последующими изменениями и дополнениями. Ряд дополнительных коллизионных норм, связанных с морским судоходством, содержится в Итальянском кодексе судоходства 1942 г. В течение многих лет в Италии широко обсуждался проект закона о международном частном праве, предполагавший всеобъемлющую кодификацию его норм. И в 1995 г. был принят законправа.

Во многих странах нормы международного частного права кодифицированы в отраслевых законодательных актах. Так, в Германии нормы международного частного права содержатся во Вводном законе к Германскому гражданскому уложению 1896 г. В 1986 г. был принят законправа, который вошел в Вводный закон в качестве главы второй «Международное частное право», заменив ранее действовавшие соответствующие статьи Вводного закона. Система коллизионных норм была расширена: были включены нормы по семейному праву, по договорным обязательствам, некоторые процессуальные нормы. По новому решены некоторые общие вопросы международного частного права: оговорка о публичном порядке, обратная отсылка, действие международных договоров и др. Кроме того, нормы международного частного права по новому структурированы: кроме общего раздела существуют разделы «Право физических лиц и сделки», «Семейное Право», «Наследственное право», «Обязательственное Право».

В Японии по образцу Германского гражданского уложения был принят в 1898 г. гражданский кодекс, в котором специальный раздел «Вводный законмеждународного частного права. Они были серьезно обновлены в 1989 г. гражданский кодекс Португалии 1966 г. содержит большой раздел «права иностранцев и конфликты законов» (гл. III книги IV), посвященный вопросам международного частного права. В Испании с 1974 г. действует новая редакция Вводного закона к Гражданскому кодексу, в котором содержатся новые правила в области международного частного права (изменения вносились в 1990 пив 2000г.)

Во Вьетнаме в 1995 г. был принят первый Гражданский кодекс, куда включена ч. 7 «гражданские отношения с иностранным элементом». В ней решен такой круг вопросов, как: предмет международного частного права (ст. 826), юридические основания применения иностранного права, действие международных договоров (ст. 827), гражданская право- и дееспособность физических и юридических лиц (ст. 829-832), коллизионные нормы по вопросам собственности (ст. 833), по интеллектуальной собственности (ст. 836-838), по договорным и внедоговорньм обязательствам (ст. 834-835).

Нормы международного частного права есть в гражданских кодексах Алжира, Египта, Сирии, Ирака, многих латиноамериканских стран.

По пути кодификации международного частного права в отраслевых актах пошло большинство государств, возникших после распада СССР. Коллизионные нормы были включены в качестве частей в гражданско-правовых актах в Латвии (1992-1993 гг.), Литве (1994 г.), в Эстонии (1994 г.). На основе Модельного гражданского кодекса для государств-участников СНГ (1994-1995 гг.) были приняты новые гражданские кодексы с разделами, посвященными Международному частному праву, в Узбекистане (1996 г.), Армении (1998 г.), Казахстане (1998 г.), Белоруссии (1998 г.). лишь только в Грузии был принят в 1998 г. отдельный законВместе с тем во многих государствах до сих пор законодательство играет незначительную роль в качестве источника международного частного права. Эту роль выполняет судебная практика. причем такое положение характерно не только для стран англо-американского права, в основе своей прецедентного, но и для других стран, например Франции. Французский гражданский Кодекс (Кодекс Наполеона) 1804 г., явившийся выражением классического буржуазного гражданского права и послуживший образцом при становлении гражданского права во многих государствах (например, Кодекс Наполеона целиком действует в Бельгии), практически не содержит коллизионных норм. Есть несколько правил, устанавливающих пределы применения французского права или так называемые односторонние коллизионные нормы. На основе таких норм судебная практика в порядке их интерпретации сформулировала коллизионные нормы по различным видам гражданских правоотношений. В результате судебная практика (особенно практика судов первой и второй инстанций, так как неправильное применение иностранного закона не является основанием для кассации) является и в настоящее время основным источником международного частного права. Сложившаяся судебная практика была закреплена в законах о семье, что привело к включению в ГК Франции некоторых дополнительных коллизионных норм (ст. 310, 311/14-311/18).

Не существует кодификации международного частного права в Великобритании и США. Решающее вопросам издаются законодательные акты, в которых встречаются и правила международного частного права. Например, в Великобритании самым значительным явлением стал Закон 1995 г. о международном частном праве (вопреки своему названию решает несколько отдельных вопросов). Кроме того, действуют законзаконзаконгосударственном иммунитете 1978 г.; Закон об иностранных сроках исковой давности 1954 г.

. Международное право в правовой системе РФ

Существует ряд областей государственной жизни, в которых влияние международного права на национально-правовое регулирование проявляется наиболее активным и заметным образом. Прежде всего это сфера фундаментальных основ, ведущих принципов внешней политики, закрепляемых соответственно в основных законах государств — конституциях. Ранее было показано, как конституционные принципы внешней политики Советского государства, а также республик, входящих в его состав, в том числе и россии (запрещение пропаганды войны, содействие сотрудничеству с другими странами, поддержание и укрепление мира и безопасности и т. д.), зафиксированные в национально-правовых актах, сказались на реальном ходе нормотворчества в международном праве. В данном случае необходимо рассмотреть неотделимый от этого обратный процесс.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Абстрагируясь от разнообразных факторов, определяющих существенные различия между Конституцией СССР 1977 г., Конституцией РСФСР 1978 г. и Конституцией Российской Федерации 1993 г., очевидно, что прослеживается определенная преемственность ряда их положений. вместе с тем Конституция Российской Федерации идет намного дальше по пути создания необходимых материально-правовых предпосылок для реального воздействия внутригосударственных норм на развитие международного права, с одной стороны, и усвоение демократических стандартов, выработанных международным правом, — с другой. Так, сегодня Конституция России говорит не об отдельных принципах международного права, выступающих основами внешнеполитического курса государства, а исходит из того, что «общепризнанные принципы и нормы международного права» в целом являются составной частью правовой системы Российской Федерации (ч. 4 ст. 15). причем важное значение имеет тот факт, что указанные положения содержатся в разделе, определяющем иерархию, т. е. соподчинение соответствующих предписаний, действующих в государстве.

Перечень областей, которые более чем какие-либо иные непосредственно подвержены воздействию международного права, весьма широк (внутригосударственное регулирование организации и обеспечения в целом внешних сношений данной страны с другими государствами, дипломатическое представительство, представительство в международных организациях, а также заключение, исполнение и денонсация международных договоров). Особенно значимой является область зашиты и осуществления прав и свобод человека. В современную эпоху государства не могут не полагаться на разработанные в международной сфере стандарты прав человека при создании национально-правовых норм или в ходе правоприменительной деятель.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

Западные авторы задаются вопросом о юридической природе обязанности по осуществлению международного права во внутренней сфере. Я. Броунли полагает, что обязанность по приведению своего внутреннего права в соответствие с обязательствами по международному праву возникает из природы договорных обязательств и обычного права. Однако, продолжает он, «необеспечение такого соответствия само по себе не представляет собой прямого нарушения международного права. Нарушение налицо лишь тогда, когда то или иное государство не выполняет своих обязательств в конкретном случае». По мнению же французского ученого М. Коснара, анализируемая обязанность несомненно является международно-правовым обязательством: если законодательный орган совершит политический выбор в сторону принятия акта, противоречащего согласно международному праву обязательству государства, это повлечет за собой его международную ответственность.

Заключение

таким образом, рассматривая вопрос о том, какие международные соглашения могут применяться на территории РФ, следует отметить тот факт, что в ст. 23 Закона о международных договорах говорится о возможности временного применения нератифицированных договоров, ратификация которых по законодательству российской Федерации является обязательной. Такие договоры получили в юридической литературе название «временно самоисполнимые». Этой категории договоров уделяется крайне мало внимания. В российском законодательстве нет терминов «самоисполнимый договор» и «временно самоисполнимый договор». Тем не менее обозначаемые ими реалии существуют и применяются. Отличие временно самоисполнимого договора от исполнимого состоит прежде всего в том, что последний действует на основе акта его ратификации или изъявления государством согласия на обязательность его исполнения иным правомерным способом.

Временное применение заканчивается либо ратификацией, либо отказом от нее, в то время как устная договоренность о применении норм договора может быть и в том случае, когда договор не подлежит ратификации. Если временное применение предусмотрено в самом тексте договора, то отдельного решения об этом не принимается. Решение о подписании договора в этом случае включает в себя и решение о его временном применении, так как проект договора одобряется распоряжением президента или постановлением правительства. Если соглашение о временном применении договора оформляется отдельно, решение принимается тем же органом, который принял решение о подписании договора.

В настоящее время в международном праве существует тенденция к переходу дел, входивших во внутреннюю компетенцию государств, в сферу их общих интересов. Международное Право регулирует и отношения негосударственного характера, в которых либо не участвует совсем (например, обеспечение и защита прав человека). В результате этого международное и внутригосударственное Право обладают схожими приоритетами. Однако это вовсе не означает наличия примата международного права, поскольку добросовестное выполнение государствами международных обязательств ни в коей мере не сопряжено с отказом от суверенитета или созданием «интернационального» права.

Для достижения своих целей обеим правовым системам необходимо координировать свои действия. Они выступают факторами взаиморазвития — в этом и состоит сущность их взаимодействия. Лучшим примером и доказательством этого является развитие системы прав и свобод человека, которое проходило и проходит как на национальном, так и на международном уровнях.

Список использованной литературы

1.Бевз В.В. Соотношение национального законодательства и права Европейского союза в регулировании международной торговли // Внешнеторговое право. — 2011. — N 1. — С. 45-56.

.белых А.Г. Нормы международного и национального права в условиях интеграции // Юридический мир. — 2013. — N 5. — С. 64-78.

.Гаврилов В.В. Взаимодействие международной и национальных правовых систем и правосознание // Журнал российского права. — 2013. — N 2. — С. 89-97.

.Гаврилов В.В. Понятие национальной и международной правовых систем // Журнал российского права. — 2012. — N 11. — С. 89-97.

.Каширкина А.А. Доктринальные подходы к соотношению международно-правовых и национальных норм // Журнал российского права. — 2016. — N 6. — С. 24-36.

.Козырин А.Н. Международные договоры и национальное законода в правовом механизме Таможенного союза ЕврАзЭС // Реформы и Право. 2013. N 2. С. 29 — 36.

.Крутий Е.А. Роль национальных кодификаций в процессе унификации МЧП // Международное публичное и частное право. 2012. N 4. С. 16 — 19.

.Никитенко Н.С. Национальные интересы и международно-правовые обязательства России // Внешнеторговое Право. — 2010. — N 1. — С. 25-34.

.Осминин Б.И. Место международных договоров российской Федерации в национальной правовой системе и принцип pacta sunt servanda // Юрист-международник. — 2013. — N 4. — С. 111-125.

.Тиунов О.И., Каширкина А.А., Морозов А.Н. влияние норм международного права на развитие национального законодательства // Журнал российского права. 2010. N 6. С. 35 — 44.

.Тиунов О.И., Манов Б.Г. Принцип соблюдения международных договоров: коллизии международного и национального права // журнал российского права. — 2011. — N 6. — С. 71-85.

.Фоков А.П. Международные и национальные права в условиях глобализации: обеспечение основных прав и свобод человека и гражданина // Международное публичное и частное Право. 2011. N 4. С. 8 — 14.

.Хижняк В.С. Взаимодействие национального права России и международного права // Современное Право. — 2002. — №7. — С. 14-26.

.Хижняк В.С. Конституционный механизм взаимодействия национального и международного права // Конституционное и муниципальное Право. — 2004. — №4. — С. 45-56.

.Чекин А.Н., Акимов А.Н. Конституции как основные источники национального и международного права // государственная власть и местное самоуправление. 2011. N 3. С. 9 — 11.

.Чекин А.Н., Акимов А.Н. О соотношении международного права и национального права в эпоху глобализации // Международное публичное и частное право. 2012. N 5. С. 44 — 47.

Учебная работа. Соотношение международного и национального права