Учебная работа. Основные направления внешней политики России и Бразилии на современном этапе
основные направления внешней политики России и Бразилии на современном этапе
Контрольная работа
Основные направления внешней политики россии и Бразилии на современном этапе
Содержание
Введение
. характерные черты внешнеполитической линии Бразилии в конце XX — начале XXI вв.
. особенности внешнеполитического курса Российской Федерации на современном этапе
Литература
Введение
Для того, чтобы приступить к анализу основных направлений внешнеполитических курсов Бразилии и России за последние десятилетия, необходимо обозначить парадигму и некоторую теоретическую базу, с помощью которых можно будет объяснить выбранные государствами цели и предпринятые действия для достижения необходимых для них результатов.
Наиболее обоснованным исследование темы «Особенности отношений Бразилии и россии в период правления Дилмы Русеф» представляется в рамках такой теории международных отношений, как неореализм. Взяв за основу труд основоположника неореализма, американского политолога К. Уолтца «Теория международной политики» (1979), можно выделить несколько основных положений данного течения:
·Главные акторы международных отношений — государства и союзы;
·Цели государств: обеспечить безопасность своей территории и максимизировать свое влияние на международной арене;
·Международная среда влияет на внешнюю политику стран, вынуждая их подстраиваться под существующие условия, что объясняет схожие действия и решения государств в их внешней политике, даже если их политические модели и взгляды различны;
·Баланс сил в мире достигается за счет вступления стран в союзы, чтобы противостоять более сильным государствам и объединениям;
·государства имеют разные возможности и потенциал, которые определяются их расположением в мире.
несмотря на явную несхожесть Бразилии и России, которые находятся на огромном расстоянии друг от друга и характеризуются разными культурными и географическими особенностями, оба государства нацелены на удовлетворение своих собственных интересов, многие из которых схожи между собой. Один из них — это взаимовыгодное сотрудничество для создания баланса сил против США — «великой державы», которая до недавнего времени рассматривала Латинскую Америку как «сырьевой придаток» и сферу собственного влияния, доходившего вплоть до непосредственного вмешательства во внутреннюю политику стран данного региона. [36, с. 295]
Особенно сильно влияние США на страны Южной Америки проявилось после окончания «холодной войны», когда относительная биполярная стабильность в международных отношениях была потеряна в связи с распадом СССР. [61, c. 27] В результате «потерянного десятилетия» в 1980-х гг. в латиноамериканских государствах развились экономические и социальные проблемы, которые усложнились под воздействием неолиберальных методов экономического регулирования, внедренными США в начале 1990-х гг. По мнению доктора исторических наук Ю.И. Визгуновой, это произошло, главным образом, за счет попыток ускорить экономический рост стран посредством усиления эксплуатации ведущих отраслей государств, что привело к разорению промышленных предприятий, оставшихся без государственной поддержки, и росту безработицы, например, в самых больших странах региона, и в том числе в Бразилии, удельный вес безработных в экономически активном населении вырос с 5 до 9,5%. [8, с. 71]
Схожего мнения о негативном влиянии принципов неолиберализма на развивающие страны придерживается известный латиноамериканист Б.Ф. Мартынов, отмечавший, что «США в «Вашингтонском консенсусе» проповедовали строгую бюджетную дисциплину, установление свободных курсов национальных валют, либерализацию торговли, приватизацию и резкое сокращение государственного регулирования. Но одинаковые рецепты, прописанные абсолютно для всех, оборачивались трагедией для развивающихся стран, в число которых одновременно попали и Бразилия, и россия» [25, с. 116].
Помимо неореализма, практический интерес для раскрытия данной темы представляет «Теория конфликта цивилизаций», принадлежащая известному политологу С.Ф. Хантингтону и раскрытая им в статье «Столкновение цивилизаций?» (1993). По мнению ученого, разделение стран согласно их экономическому развитию в условиях глобализации неуместно. С начала 90-х гг. решающий вес в международных отношениях играют культура, религия, традиции и привычки народов, входящих в определенные цивилизации. Ученый обосновывал свое мнение тем, что история знает немало фактов распадов и исчезновений государств, в то время как цивилизации оставались нерушимыми [71]. Стоит отметить, что С.Ф. Хантингтон выделил Латинскую Америку в отдельную от Северной Америки цивилизацию, отделив ее тем самым от культуры США и подчеркнув существующие культурные и идеологические различия между ними.
В конце 90-х гг. в Бразилии, по мнению Б.Ф. Мартынова, «произошло то, что и должно было произойти: неолиберальный имплант США столкнулся с цивилизацией и, не найдя компромисса, стал тормозом на пути развития… В подтверждение этому Конституция Бразилии 1988 года («зеркало страны», отражающее характеристики и цели народа) «носила «националистический характер» и отстаивала суверенитет личности, общества и государства — понятие, которое в теории и практике вестернизации считалось «отмирающим» [25, с. 119-120].
1. Характерные черты внешнеполитической линии Бразилии в конце XX — начале XXI вв.
На рубеже ХХ и XXI веков участие Федеративной Республики Бразилии в формировании международной «повестки дня» становится все более явным. Конец «холодной войны», исчезновение уже привычного для стран биполярного баланса сил вследствие развала СССР и сохранявшиеся внутренние социально-экономические проблемы вынуждали Бразилию искать свое место в мире и определять, какие партнеры могут оказаться полезными для удовлетворения ее политических интересов и способствовать экономическому развитию самого большого государства в Латинской Америке. Как отметил в 1996 году известный ученый и представитель латиноамериканского региона в ООН по вопросам безопасности Р.А. Франциско: «главной опасностью для Бразилии было остаться вне мирового развития, и лишиться тех привилегий, что дает странам эффективное международное сотрудничество и участие в мировой торговле» [69, с. 7].
Также, как и предыдущие столетия, большое влияние на Латинскую и Центральную Америки оказывали США, видевшие в менее развитых «южных» государствах богатый ресурсами «сырьевой придаток» и зависимые от них правительства, лояльные к проводимому США внешнеполитическому курсу. «В большинстве стран у власти находились военные — антикоммунисты, держащие сторону США в «холодной войне». отношения с Бразилией, незадолго до этого объявленной Г. Киссинджером привилегированным партнером, внушали радужные перспективы. однако с приходом новой администрации (Рональда Рейгана (1981-1989) — Е.Н.) военные были объявлены «врагами демократии», против них были приняты санкции, представлявшие из себя вмешательство в их внутренние дела. Все это разом разрушило десятилетиями создававшуюся в регионе сложную конструкцию, ради которой Вашингтон неоднократно шел на нарушение моральных заповедей и правовых норм», — писал Б.Ф. Мартынов. [25, c. 123-124]
Начиная с 1990-х гг., когда США стали единственной сверхдержавой-гегемоном в условиях формирующегося однополярного мира, опасения Бразилии за свой суверенитет и нежелание попасть под чрезмерное влияние США казались небезосновательными. Однако, согласно неореалистической теории международных отношений, однополярная система является весьма неустойчивой, так как одному государству достаточно сложно контролировать все политические и экономические процессы, происходящие в мире, что неизбежно ведет к ослаблению позиций гегемона и образованию многополярной системы. [78, с. 5] Это и произошло с США, попытавшимися упрочить свое положение в мире, что привело к уменьшению контроля над странами Юга.
помимо этого, авторитет США в Латинской Америке был подорван Иракской войной, начавшейся в 2003 году с вторжения американских войск в ближневосточное реальности не было подтверждено достоверными фактами [49]. после этого инцидента страны Южной Америки не могли быть полностью уверенны в безопасности своего суверенитета.
Все эти события вместе с неоправданными ожиданиями от внедрения в государствах Южной Америки неолиберальной парадигмы, усиливали недовольство жителей Латинской Америки, сложившейся экономической и политической ситуацией в регионе. например, в Бразилии за годы неолиберальных реформ под руководством президента Фернандо Энрике Кардозо в 1994-2002 гг. уровень инвестиций не увеличивался, в отличие от зависимости от внешних источников накопления. Кроме того, существовал ряд других препятствий для развития экономики страны и платежеспособности внутреннего рынка — высокий уровень преступности, низкий уровень доходов большинства семей и малоразвитость таких базовых социальных благ, как здравоохранение и качественное образование. [38, с. 38-39]
По мнению многих ученых, бедность в Бразилии и неразвитость социальной сферы в целом — это самые трагические проблемы латиноамериканского государства, оказывающие влияние на политическую, экономическую, социальную и культурную сферы жизни общества. [25, с. 187] По данным ежегодного издания «Социальная Панорама Латинской Америки» от 2001-2002 гг., в 1999 году 38% населения Бразилии находилось в категории бедных и почти 13% попадали в категорию нищих. [65, с. 38] При этом, по мнению Экспертов Экономической Комиссии ООН по Латинской Америке, бедность в Бразилии на 73% определялась недостаточным уровнем образования людей, который не позволял им получить высокооплачиваемую работу. [23, с. 90] именно необходимость решения этих проблем во многом определяли и до сих пор определяют направление политики Бразилии.
Пришедшая в 2002 году к власти левоориентированная Партия Трудящихся (Partido dos Trabalhadores, PT) под руководством Луиса Инасиу Лулы да Силвы, более известного под прозвищем «Лула», взяла курс на национально-ориентированную модель социально-экономического развития, главной целью которой было понизить уровень бедности населения и обеспечить развитие и конкурентоспособность стратегически важных отраслей для активного участия в мировой торговле. опираясь на статистические данные от 2010 года, представленные Экономической Комиссией ООН по Латинской Америке, можно увидеть положительную тенденцию практически по всем основным макроэкономическим показателям государства: темпы прироста ВВП увеличились с 3,2% в 2005 году до 7,5% в 2009 году, а уровень безработицы уже в 2009 г. составлял всего 6,6% от экономически активного населения. [66, с. 43]
Тем не менее, создание и поддержка дорогостоящих социальных программ требовали от государства достаточно больших объемов финансирования. Одним из способов аккумуляции средств стало развитие ресурсного, технологического и экономического потенциалов Бразилии. Известные латиноамериканисты В.М. Давыдов и А.В. Бобровников в своем труде «Роль восходящих гигантов в мировой экономике и политике (шансы Бразилии и Мексики в глобальном измерении)» (2009) выделяли следующие предпосылки, способные обеспечить экономическое и политическое благосостояние Бразилии:
Во-первых, это обширные территориальные и демографические ресурсы. На сегодняшний день Бразилия занимает 5-е место в мире по обоим параметрам.
Во-вторых, природные ресурсы и большие запасы полезных ископаемых. Бразилия — мировой лидер по возобновимым запасам пресной воды (12,4%), леса (14,3%) и владелец достаточно обширных сельхозплощадей (5,2%). Кроме того, запасами ядерного топлива (7% — уран). [11, с. 48-49] Что касается нефтяной сферы, то по данным британской нефтегазовой компании «British Petroleum» (BP), в 2014 году Бразилия находится на 15 месте в мире по запасам нефти (2,3 млрд тонн). [58]
В-третьих, была сделана ставка на развитие и использование современных технологий и инноваций в производстве. Самым ярким примером являются разработки возобновляемых источников энергии, таких как биоэтанол и биодизель, а также успехи в развитии космических, авиационных и информационных технологий. Например, бразильская известных производителей реактивных самолетов после Боинга и Эйрбас [27, с. 44]. именно эти отрасли становятся наиболее привлекательными для инвесторов ввиду своей высокой конкурентоспособности и востребованности на мировых рынках.
В-четвертых, Бразилия обладает достаточно мощным военно-промышленным комплексом (ВПК). однако важно отметить, что в документе «Политика национальной обороны» (ПНО) от 2008 года подчеркивается, что Бразилия — мирное развивающееся международных отношений не на силовой основе, а исключительно в рамках экономического и политического сотрудничества. [74, с. 8] Так, развитие ядерных технологий не будет использоваться руководством в военных целях. [74, с. 32]
В-пятых, наличие национальной модели развития. Как уже было озвучено ранее, под современным «национальным проектом» Бразилии подразумевается развитие внутреннего рынка при поддержке государства для обеспечения экономического роста и сбора средств, необходимых для улучшения социальной ситуации в стране. Также в планах правительства значится укрепление позиций страны на мировой арене и развитие инновационных и стратегических отраслей экономики.
В-шестых, это претензии на региональное Лидерство и активное участие в международных структурах и организациях. На правах самого большого государства региона Бразилия стремится занять главенствующую позицию в региональных объединениях, таких как южноамериканский общий рынок (Меркосур) и Союз южноамериканских наций (Унасур). В то же время, статус «восходящей державы» и увеличение политического и экономического веса Бразилии в мире дают ей возможность претендовать на непосредственное формирование мировой «повестки дня» и привилегированное положение в основных международных организациях.
Таким образом, современная Бразилия — это, вопреки давно сложившимся стереотипам, уже не отсталая страна бананов, кофе, карнавала и самбы. Бразилия сегодня — это быстро развивающееся государство с небезосновательными претензиями на высокий статус в мировой торговле и международных отношениях. Бразилия сегодня — это мощный конкурент в самых востребованных сферах, таких как инновации, высокие технологии, биологически чистые энергетические ресурсы и продовольствие. И, конечно, голос Бразилии все громче раздается в рамках международных организаций. Учитывая все эти факторы, тропический гигант Латинской Америки становится одним из самых перспективных партнеров в мировом пространстве, что представляет определенный Интерес и для Российской Федерации.
. Особенности внешнеполитического курса российской Федерации на современном этапе
В конце XX века мир претерпел значительные изменения: период «холодной войны» и биполярного баланса сил был прекращен из-за распада СССР, а страны были вынуждены адаптироваться к новым сдвигам в международном ландшафте, сформированным процессом глобализации и усилившейся взаимозависимостью государств друг от друга.
Для российской Федерации вход в новое тысячелетие был ознаменован кардинальными изменениями во внутренней и внешней политике, необходимостью определить новую стратегию развития государства, чтобы в наиболее сжатые сроки на полном праве занять позицию «преемницы» СССР, как одного из самых влиятельных игроков на мировой арене. однако на практике все оказалось сложнее, чем в теории: своеобразным препятствием на пути быстрого развития нового государства стала популярная в то время, как и все прозападное, либеральная модель экономического развития, которая многим российским политикам и ученым казалась неотъемлемой частью «демократии» после неудачной попытки последнего правителя СССР М.С. Горбачева объединить социализм с «народным политическим режимом». Уже в 1992, через год после начала гайдаровских реформ (по имени Е.Т. Гайдара — идеолога рыночных реформ в россии — Е.Н.) стало очевидно, что западная идея отказа от вмешательства государства в экономическую сферу с целью обеспечения «равенства возможностей» для участников экономических отношений не может быть успешно реализована в государстве без сформированного «среднего класса», а значит, без населения с высокой покупательной способностью и без силы, способной противостоять желаниям и возможностям малочисленных эгоистических «верхов» общества. [40]
последнее десятилетие ХХ века показало, что для российской Федерации был необходим иной путь развития, который в первую очередь обеспечит внутреннюю стабильность, а во вторую — удовлетворит закономерное стремление самого большого государства планеты к активному участию в мировых экономических и политических процессах. Эту точку зрения поддерживал и министр иностранных дел России в 1998-2004 гг. И.С. Иванов, отмечавший, что: «Наследием советской внешней политики была психология «сверхдержавы», стремление участвовать во всех сколько-нибудь значимых международных процессах, зачастую ценой непосильного для страны перенапряжения внутренних ресурсов. Такой подход не мог быть приемлемым для России с ее огромным бременем нерешенных внутренних проблем. Здравый смысл подсказывал, что на нынешнем историческом отрезке внешняя политика призвана в первую очередь «обслуживать» жизненные интересы внутреннего развития. Это — обеспечение национальной безопасности, создание максимально благоприятных условий для устойчивого экономического роста, повышения жизненного уровня населения, укрепления единства и целостности страны, основ ее конституционного порядка, консолидации гражданского общества, защиты прав граждан и соотечественников за рубежом» [13, с. 16-17].
таким образом, на передний план выдвигались уже не столько «законы мирового рынка», с помощью которых российское правительство пыталось добиться быстрого экономического роста в начале 1990-х гг., сколько национальные интересы страны в ее внутренней и, что самое главное, внешней политике, как инструмента для решения актуальных социально-экономических проблем и укрепления позиций на международной арене. Следует, однако отметить, что понимание того, какие именно интересы были необходимы Российской Федерации и какой должна быть стратегия развития государства появилось не сразу. Например, в Концепции государственной национальной политики РФ от 1996 года были выделены проблемные области, требующие вмешательства государства, но также было прописано, что «системный, взвешенный взгляд на национальный вопрос еще не утвердился» [21].
несмотря на то, что рыночный либерализм не оправдал надежд российского правительства на быстрое «экономическое чудо», желание достичь уровня «Запада» все также оказывало существенное влияние на внешнеполитический курс Российской Федерации. «конечно, и в то время российская внешняя политика оставалась многовекторной, — писал И.С. Иванов. — Мы стремились развивать отношения и с восточными соседями. Впечатляющий прогресс был отмечен на китайском направлении, оживился диалог с Индией, мы вплотную занялись поиском решения болезненного территориального вопроса с Японией… Но все-таки не будет преувеличением сказать, что в первые годы XXI века западное направление являлось приоритетным» [12].
Возникает вопрос, почему именно западные страны казались российскому правительству самым лучшим вариантом для сотрудничества в то время? С первого взгляда, ответ достаточно прост — потому что именно США и ведущие экономики Европы стабильно занимали верхние строчки в мировых экономических рейтингах и входили в группу «развитых стран мира». Однако, по мнению многих ученых, уже в конце 1990-х гг. была видна тенденция экономического роста в восточных государствах, что не было секретом и для Кремля. Так, действующий министр иностранных дел России С.В. Лавров объяснял предпочтение «прозападного» направления внешней политики самого большого государства мира в исторической перспективе: россия со всей ее самобытностью всегда была вовлечена в европейские дела, все важные вопросы решались при ее активном участии, и, более того, «Россия всегда по своей глубинной сути являлась одной из ветвей европейской цивилизации» [24].
Тем не менее, факт территориальной и исторической принадлежности россии к европейским странам не стал основанием для углубления интеграции с западными странами, которые, оказавшись в статусе «победителей холодной войны», не воспринимали позицию новоявленной россии как равную им. Несмотря на то, что со стороны России не было никаких агрессивных действий по отношению к Западу, Североатлантический альянс (НАТО) под руководством США все сильнее приближался к российской границе, что противоречило национальным интересам самого большого государства мира и представляло потенциальную угрозу для его суверенитета. [13, с. 15]
Примечательно, что процесс постепенного отказа от приоритета западного направления нашел свое отражение и в основных документах по внутренней и внешней политике России. Так, в Концепции внешней политики РФ от 2000 года указывалось, что взаимодействие с ЕС имеет ключевое (здесь и далее курсив автора — Е.Н.) значение; ЕС — важнейший политический и экономический партнер России, а взаимодействие с такими влиятельными странами Западной Европы, как великобритания, Германия, Италия и Франция «представляют собой важный ресурс для отстаивания Россией своих национальных интересов в европейских и мировых делах, для стабилизации и роста экономики России» [19]. В Концепции внешней политики РФ от 2013 года ЕС уже не является главным партнером россии. Теперь наша страна «заинтересована в углублении сотрудничества с Европейским Союзом, как важным политическим партнером» [20].
Интересна тенденция и в отношениях российской Федерации с НАТО, когда в Концепции 2000 года Россия осознает важность взаимодействия с военно-политическим блоком, интенсивность которого будет зависеть от выполнения им ключевых соглашений, в то время как в 2013 году «россия готова выстраивать отношения с НАТО только с учетом степени готовности альянса к равному партнерству и неукоснительному соблюдению принципов и норм международного права» [20].
В целом, концепция 2013 года — это важный показатель существующей позиции России относительно глобальных мировых процессов и проводимого ею внешнеполитического курса. Большой упор делается уже не столько на двустороннее сотрудничество, сколько на важность международных организаций и многосторонних форматов взаимодействия. значительно расширен список интересующих Россию регионов и стран мира для перспективного партнерства, и подчеркнута необходимость учитывать новые «правила игра», которые во многом формируются под воздействием таких глобализационных продуктов, как международный терроризм, информационное воздействие на общество, а также экологические и гуманитарные проблемы. По мнению кандидата политических наук Т.А. Романовой, этот симбиоз приоритетности национальных интересов и воздействия внешних факторов на страну объясняет рациональность использования неореалистической теории для анализа и объяснения внешних и внутренних процессов в Российской Федерации. [33]
В завершении анализа внешней политики и экономики России, а также их характерных особенностей и приоритетных направлений, нельзя обойти стороной наиболее важный для Российской Федерации сектор — энергетический. На протяжении всей современной истории нашей страны, именно минеральные продукты (особенно, нефть) неизменно занимают самую большую часть в структуре российского экспорта. Например, в 2000 году на минеральные продукты приходилось 53,8% от всего экспорта (55488 долл. из 103093 долл.), в 2014 это процентное соотношение еще больше увеличилось — экспорт минеральных продуктов составлял уже 70,5%, что в денежном значении -350817 долл. из 497834 долл. экспорта в целом. [34, с. 632] бразилия Экономика политика конституционный
Однако, многие экономисты сходятся во мнении, что Россия исчерпала свои ресурсы развития, а зависимость государства от энергетического сектора не может обеспечить долгосрочного экономического прогресса. [51] Разногласия во внешней политике между странами, введение экономических санкций странами Запада против россии и падение цен на нефть — все это показало, насколько нестабильна и губительна может быть зависимость государства от сырьевого сектора.
В эпоху глобализации россии надо искать альтернативные пути развития, сконцентрироваться не только на добыче и продаже минеральной продукции, но и на увеличении инвестиционной привлекательности экономики и разработке новых технологий, отвечающих требованиям современного мира. «возможности экономического развития России, связанные с использованием ее природных ресурсов, постепенно будут сокращаться, — отмечал И.С. Иванов. — Отсюда задача радикальной диверсификации экономической базы — развития экономики знаний, внедрения инновационных технологий, стимулирования малого бизнеса и пр. Не создав новую, «умную» экономику, мы будем с каждым десятилетием и даже годом терять позиции — даже если цены на энергетические и сырьевые ресурсы останутся высокими. Экономика будущего — «умная», а не сырьевая. точно так же внешняя политика будущего — «умная», а не основанная на использовании крайне ограниченного набора военных или энергетических инструментов» [12].
таким образом, сегодняшняя Россия — это сочетание твердой позиции по обеспечению ее национальных интересов и желания укрепиться на мировой арене в качестве силы, принимающей активное участие в мировой торговле и формировании международной «повестки дня». В последние годы Россия все больше уделяет внимания не-западным направлениям внешнеполитического сотрудничества, и все больше осознает необходимость развития других сфер внешнеэкономической деятель, помимо добычи и продажи нефти и газа. теперь в приоритете сотрудничество в многостороннем формате и с развивающимися странами из разных регионов мира, некоторые из которых уже сравнялись по своему развитию с государствами Европы и США.
Чтобы подвести итог всей главы, стоит еще раз отметить, что главными направлениями внешнеполитического курса Бразилии в ХХI веке на современном этапе являются экономическое и политическое сотрудничество со странами латиноамериканского региона и развивающимися государствами, преимущественно относящимся к «восходящим экономикам мира». Это объясняется желанием укрепиться на международной арене за счет влиятельных союзников и стремлением улучшить свое экономическое благосостояние, необходимое для решения насущных внутренних проблем, таких как высокая безработица и неравенство населения. Внешнеполитическая линия российской Федерации во многом похожа на бразильскую: в условиях санкций государство вынуждено искать новых политических и экономических партнеров. однако, есть существенная разница между двумя странами: в то время, как Бразилия активно продвигает свою нефтяную промышленность, основанную на новом современном виде топлива — биоэтаноле и биодизеле, Россия старается все больше уделять внимание другим отраслям, так как привычные (газовая и нефтяная) в последнее время приносят все меньше доходов.
Литература
1.Акопов П. Коррупционный скандал в Бразилии направлен против интересов России [Электронный ресурс] // Деловая газета «Взгляд», 4.03.2016.
.Андреев А. Поворот на Восток [электронный ресурс] // РИА-Новости, 21.05.2014.
.Бономо Д. Бразилия в контексте системы разрешения споров ВТО [Электронный ресурс] // International Centre for Trade and Sustainable Development, 22.10.2015.
.Бразилия заявила о готовности стать постоянным членом СБ ООН [Электронный ресурс] // российская газета, 21.09.2011.
.Бразилия не признает санкции Запада против россии, заявил глава МИД [Электронный ресурс] // РИА-новости, 08.07.2015.
.Будаев А. Российское председательство в БРИКС: формирование стратегии «мягкой силы» // Международная жизнь. — 2015. — № 8. — С. 46-56.
7.Варламов И. Фернандо Энрики Кардозу: «Бразилия — это тропическая россия» [Электронный ресурс] // Известия, 13.01.2002.
.внешняя торговля Российской Федерации по основным странам за январь-февраль 2016 г. [электронный ресурс] // Федеральная таможенная служба.
.Глава МИД Бразилии: отношения РФ и Бразилии обрели глубину и динамизм [электронный ресурс] // РИА-Новости, 14.07.2014.
.Давыдов В.М., Бобровников А.В. Роль восходящих гигантов в мировой экономике и политике (шансы Бразилии и Мексики в глобальном измерении). — М.: ИЛА ран, 2009. — 240 с.
.Иванов И.С. Какая дипломатия нужна россии в XXI веке? [Электронный ресурс] // Россия в глобальной политике. — 2011. — № 6.
.Иванов И.С. новая российская дипломатия. Десять лет внешней политики страны. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2001. — 382 с: ил
14.Интервью Давыдова В.М. в статье Паниева Ю. Дилма Руссефф — дважды президент [Электронный ресурс] // Независимая газета, 28.10.2014.
.Фернандо Энрике Кардозо [Электронный ресурс] // РИА-новости, 13.01.2002.
.Климов А. БРИКС: уже не только саммиты // международная жизнь. — 2014. — № 10. — С. 35-43.
